Палама.ру

Ὁ Ἅγιος Γρηγόριος ὁ Παλαμᾶς ἡ θέση καί ἡ προσφορά τοῦ εἰς την Ὀρθόδοξην Ἐκκλησίαν

1. Введение

Тема, выбранная нами для небольшого доклада неслучайна. Она была нам подсказана голосом нашей пастырской совести, которая с глубокой тревогой взирает на некое нарастающее в умах людей, а значит и в их в жизни смятение. Причиной такого смятения и хаоса является потеря современным человеком вечных и незыблемых ориентиров, того стрежня, которым определяется его жизнь, а вернее сказать смысл жизни человека.

В человеческой истории единственный раз прозвучали слова, которые не могут не поражать человеческий слух и не отразиться в памяти и сердце того, кто их однажды услышал: «Я есмь путь, истина и жизнь»¹, «Верующий в Меня не умрет вовек»², «Никто не приходит к Отцу как только через Меня», «Я и Отец одно»³. В этих словах Христа отражается не вместимая для человеческого рассудка вечность, через эти слова говорит Сама Вечность, творческое Божественное Слово, Которым был создан весь окружающий нас мир, видимый и невидимый.

Но большинство людей либо не слышали этих слов, либо не пережили особого благодатного переживания их удивительного воздействия. Современный человек живет в эпоху религиозного плюрализма, индифферентизма и беразличия. Что это значит? Это значит, что для современного человека не существует искусственно созданных идеологических рамок, которые обязывают в обществе жить и исповедовать строго определенную идеологию, или веру. Человек оказывается в положении свободы выбора. И эту свободу, как оказывается, достаточно сложно реализовать по нескольким причинам. Одна из них – это обилие религиозных систем и течений, даже внутри христианской веры. Другая причина – достаточно активное идеологически навязываемая идея о равенстве и равноправии всех религий. Третья – это порой отсутствие точной информированности человека о религиях. Современный человек, я имею в виду светского человека, не знает и христианства. Единственным критерием для человека остается его собственная интуиция, совесть.

Что касается Православной Церкви, то у нас достаточно много примеров того, как путем интуиции люди приходили к Православию, но проходили длительный путь искательства. Таким ярким примером, несомненно, является приснопамятный отец Серафим (Роуз), живший в Америке.

Но сегодня мы хотели бы посвятить наш доклад личности, святому отцу Православной Церкви, который является в своих творениях и жизни некой путеводной звездой, которая приводит нас к познанию Бога и общению с Ним. Им является свт. Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский.

Какое значение для нас православных людей имеет празднование памяти святого? На этот вопрос нам отвечает свт. Каллист патриарх Константинопольский, живший в 14 столетии и написавший «Житие прп. Григория Синаита»:

«Полезно и пригодно стремление удостаивать благих мужей прославлений и похвал, сплетать в честь них венки, воспевать и превозносить их преимущества, повествовать об этом, насколько позволяют силы…А жизнь тех, кои жили по Богу и просияли в добродетели, не только, как мы знаем, приносит великую пользу слушателям похвал, которые вследствие этого слушания, переходят к подражанию угодившим Богу мужам…но и самим избравшим прославление святых бывают за это от них воздаяние и милости, щедрые отплаты и вознаграждения. Кроме того, и Бог, благоволя к ним, дарует широту мудрости совершающим такие восхваления. Ведь похвала в честь святых обыкновенно восходит и относится к Самом Богу…»⁴

Его творения и небесный образ жизни разсеивают у современного человека представление о православной вере как одной из равноправных вер, верящих в одного и того же Бога, а также рассеивают поверхностное отношение к Православию как к примитивной вере простых бабушек.

Да, именно такое отношение к Православию можно услышать у многих молодых людей, даже ученых, и в особенности у представителей рационалистического протестантизма на Западе. На самом деле, Православие – это огромная культура: мысли, слова, искусства, живописи, поэзии, музыки, архитектуры, аскетики. Как бы ярким доказательством тому служит, безусловно, и прежде всего, Восточно-Римская Византийская империя, основанная как христианское государство, органически восприявшее все самые лучшие достижения Римской империи дохристианского периода истории.

Наш отечественный выдающийся историк с мировым именем И. И, Соколов о Византийской империи писал так: «Христианизированный восточный эллинизм и лег в ооснову новой византийской культуры в государстве Константина Великого, привнес существенное содержаниее в ее состав и послужил главным началом, из которого постепенно развивалась стройная система византинизма».⁵

Принцип оцерковления государства, т.е. восприятие государства как единого сложного организма, состоящего из Церкви и государства в котором задачи государства подчинены миссии Церкви – это еще одна важная черта византинизма. Из этой выской идея вытекали многие следствия, который стали спецификой восточно-Римской империи, просуществовавшей в истории всех цивилизаций дольше всех (ок. 1000 лет). Византия внутри себя создала и атмосферу высокой образованности и высочайшей культуры, которая никогда не была достигнута никаким из государств Европы, выстраивавший свой культурный облик на обломках Рима и Константинополя, Нового Рима, но замешанный на варварской культуре.

Итак, вернемся в личности нашего святого, свт. Григорию Паламе, которому суждено родиться, вырасти и жить в высококультурной среде византийского двора начала 14 столетия, в семье благочестивого советника императора.

Свт. Филофей Коккин, патриарх Константинопольский, ближайший ученик свт. Григория, начиная свое похвальное слово, посвященное Фессалоникийскому митрополиту, пишет следующее:

«Григорий, великий пастырь Фессалоникийцев, издавна составляет в Церкви Христовой предмет всеобщего торжества и умственных состязаний. Но до сих пор никто еще не осмеливался поднять на себя трудный подвиг этого состязания: ораторы и витии, весь, так сказать, золотой сонм мудрецов, стоят в нерешимости, медлят со словом выступить на состязание по причине великости и величия самого предмета борьбы, предоставляют друг другу честь сплетения ему похвальных слов, принимая в соображение его изумительное красноречие, ясность и необыкновенную силу его слов, короче сказать; все чествуют великого мужа одним благоговейным молчанием».⁶

Уже современники свт. Григория Паламы именовали его наряду с Великими Вселенскими Святителями «новым богословом» (Акиндин)

Но именно свт. Филофею Коккину принадлежит авторство богослужебного праздничного последования святителю Григорию в день его блаженного преставления. И, как говорит один из современных выдающихся иерархов-богословов нашего времени митрополит Навпактский Иерофей, богослужение является неотъемлемой частью богооткровенного Предания Православной Церкви, в котором Святым Духом очерчиваются похвалы подвигам святых Отцов Церкви. В них дается краткая сжатая характеристика подвига, почеркивается значение этого подвига а через него и самого святого для Церкви.

В одном только праздничном тропаре святителю Григорию раскрывается все его значение как, прежде всего «Православия светильника, Церкви утверждение и учителю», которое выразилось в раскрытии и учения Церкви Христовой, ее богословия о нетварности божественной и боготворящей благодати. Кондак святого именует его «божественным органом», а тропарь именует его «проповедником благодати». Канон утрени Святому словно по нарастающей лествице живописует ему похвалы как «потребителю заблуждения злославных», а его слова и творения именует «небесной росой», «хлебом ангельским».

Митрополит Иерофей в своём авторском труде, посвященном жизни и деятельности свт. Григория Паламы свидетельствует: «В сознании Церкви святогорец свт. Григорий Палама стоит среди трех святителей и трех богословов, составляющих четверицу Святителей и четверицу богословов. Эту истину мы можем увидеть как в агиографии, так и гимнографии как четвертым иерархом-богословом после Трех Великих Вселенских святителей-богословов…Тот факт, что мы можем говорить о четырех иерархах и богословах доказывает ту великую заслугу которую имеет свт. Григорий Палама».⁷

То есть Церковь Христова в своих богослужебных последованиях указывает на свт. Григория как на великого и выдающегося отца Церкви, ее защитника, выразителя православной веры. Это одно должно призвать чад Церкви Христовой не к формальному почитанию святого, но к глубокому и тщательному изучению его жизни и творений.

Православное учение об исихии

Говоря о свт. Григории Паламе и о его значении для Церкви, мы прежде всего должны подчеркнуть, что этот святитель являлся защитником православного учения о безмолвии- исихии. Это учение излагали и до свт. Григория Паламы такие выдающиеся отцы подвижники как прп. Иоанн Лествичник, свт. Григорий Богослов, прп. Максим Исповедник. Далее мы сошлемся на описания сути исихии на замечательный труд выдающегося богослова и знатока свт. Гигорий Паламы митрополита Иерофея (Влахос) «Свят. Григорий Палама как агиорит»:

Когда мы говорим, что свт. Григорий является выразителем исихастской жизни Святой Горы, возникает необходимость исследовать в точности что же такое исихия согласно православному учению.

Исихия-безмолвие является необходимой для очищения человека и для его совершенства, которое и составляет его спасение. Свт. Григорий Богослов в своём слове лаконично говорит: «существует необходимость и в исихии с тем, чтобы чисто (беспрепятственно) беседовать с Богом и увесьти ум от заблуждений»⁸ С помощью безмолвия человек очищает сердце и ум от страстей и тем самым достигает общения и единства с Богом. И это общение с Богом, поскольку оно в действительности является единением человека с Богом, и составляет спасение человека.

Безмолвие является ничем иным как «бесстрастием». Когда человек освободит свое сердце от помыслов и страстей, когда преобразятся все силы его души и он обратится от земного к Богу, тогда он будет жить православную исихию. Прп. Иоанн Лествичник пишет, что безмолвие души – это «опытность в различении помыслов и неприкосновенность ума».⁹ Следовательно исихия – это внутреннее состояние, это «пребывание в Боге».¹⁰

Несомненно, Святые Отцы различают безмолвие-исихию внешнюю и внутреннюю. Внешнее безмолвие – это высвобожение чувств и тела от видимого, и в особенности от работы, которую несет тварь, в то время как внутренняя исихия – это освобождение сердца от образов, фантазий и мыслей. Телесная исихия обычно является безмолвным местом и стремление человека , по возможности, уменьшить влияние внешних представлений, образов, которые приемлются душей и приносятся в нее через чувства. Исихия души состоит в том, чтобы ум достиг возможности и способности не принимать никакие искусительные прельщения. Таким образом, ум человека избегает внешнего мира и входит в сердце, где в действительности и есть его место. Тем самым человек достигает сердечного мира, и там открывается Сам Бог.

Как мы видели, свт. Григорий Палама жил этой православной традицией. И с самого начала он жил в пустынных местах Святой Горы и молился Богу днем и ночью. Находясь в таком духовном климате, он достиг познания Бога, поэтому когда появилась ересь, которая возжелала поколебать и расшатать основные стороны учения Церкви, тогда он в несомненно, поскольку он уже обладал опытом такой жизни, ее изложил. Только через эту призму мы можем смотреть на жизнь свт. Григория. Он был не просто исследователем Святых Отцов, но был тем, кто жил той же жизнью, и поэтому он их учению».¹¹

2. Краткая биография свт. Григория Паламы. Византии во времена свт. Григория Паламы

Родился будущий святитель в 1296 г., образование получил в Константинополе. После ранней смерти своего отца, сенатора Константина, происшедшей в 1301 г., Григорию выпало находиться под покровительством императора Андроника II. Таким образом, первые 20 лет жизни юноша жил при царском дворе, а в дальнейшем ему, обладавшему разнообразными дарованиями, предстояла быстрая и успешная карьера. Он изучал светские дисциплины и философию у самого лучшего учителя эпохи — Феодора Метохита, который был филологом и богословом, ректором университета и, как принято называть эту должность теперь, премьер-министром. Григорий Палама был лучшим из его учеников; особый интерес он проявлял к философии Аристотеля. В возрасте 17 лет Григорий даже прочел лекцию во дворце о силлогистическом методе Аристотеля перед императором и знатными лицами. Лекция оказалась столь успешной, что в конце ее Метохит воскликнул: «И сам Аристотель, если бы он был здесь, не преминул бы удостоить ее похвалы».

Несмотря на все это, Григорий оставался поразительно равнодушным к политике и миру. Около 1316 г., в возрасте 20 лет, он покинул дворец и философские занятия и удалился на Святую Гору, где предался подвижнической жизни и занятиям, тайнозрительным богословием. Он начал привыкать к великим подвигам еще живя в императорском дворце. На Афоне Григорий подвизался в келье неподалеку от монастыря Ватопед под руководством препоподобного Никодима, от которого и принял монашеский постриг. Здесь же во время молитвенного уединения свт. Григорий удостоился явления св. апостола Иоанна Богослова, который, будучи вестником Богоматери, выразил изумление его непрестанной молитвой, обращенной к Богу: «Просвети мою тьму, просвети мою тьму Господи».¹² За свое глубокое смирение, выраженное в этой молитве, раскрывавшей его глубокое видение своего состояния отдаленности от Бога по причине греховности, и это в то время когда святитель достиг высоты подвига богозрения и бесстрастия, ему было изречено велкиое обетование Богоматери: «Матерь Божия будет тебе помошницей и в сем и в будущем веке»!¹³ После смерти своего наставника (ок. 1319) он переселился в Лавру святого Афанасия, где провел три года. Затем, начиная с 1323 г., он подвизался в скиту Глоссия, где проводил все свое время в бдениях и молитвах.

В 1325 г. из-за турецких нападений на Святую Гору он, наряду с другими монахами, вынужден был ее покинуть. В Фессалониках Григорий, по просьбе своих спутников-монахов, принял священнический сан. Оттуда он направился в область Верии, города, в котором некогда проповедовал апостол Павел, где и продолжил подвижничество. Пять дней в неделю, затворившись в тесной келье-пещере, находившейся на склоне заросшей густыми зарослями скалы над горным ручьем, он предавался умной молитве. В субботу и воскресенье он выходил из своего уединения для участия в общем богослужении, совершавшегося в монастырском кафоликоне.

Однако славянское нашествие, затронувшее и эту область, побудило Григория в 1331 г. снова вернуться на Святую Гору, где он продолжил отшельническое житие в пустыни святого Саввы на афонском предгорье над Лаврой. Эта пустынь сохранилась до сего дня. «Омываемая», как и во времена святителя Григория, афонскими ветрами, она поражает паломников своим абсолютным уединением и тишиной.

Затем на краткий срок Григории был избран игуменом монастыря Эсфигмен. Здесь, свт. григорий проявил данный ему от бога дар выводить людей из состояния духовной прелести тех, кто по причине неопытности соскальзывал в дьявольские сети. Делал он это «священными поучениями и отеческими законами, толкованиями изъяснения оных, то тайными на едине молитвами и слезами, то, наконец, совокупными всей братии молениями о болящем в церкви и прошениями».¹⁴ Но, несмотря на попечения, взятые им на себя, он постоянно стремился вернуться к безмолвию пустыни. И достиг бы этого, если бы ученый монах из Калабрии (Южная Италия) по имени Варлаам (1290-1350) не побудил его встать на полемическую стезю. Спор с Варлаамом продолжался на протяжении 6 лет с 1335 по 1341 г.

3. Варлаам Калабрийский: спор о природе Божественного Света и умной молитве. Святогорский Томос 1341г.

Варлаам Калабрийский, монах родом из г. Семинарии в Южной Италии, из области Калабрии, был разносторонне образованным человеком. Сам он был по языку и национальности греком. Эта часть Италии традиционно населялась грекоговорящими ромеями еще с 6 в до. Р.Х. И по некоторым данным греки прожили своими плотными группами в Южной Италии вплоть до 15-16 вв. Недалеко от г. Бари до сих пор остаются пещерные города византийских монахов-отшельников, которое с удивительной точностью в чем-то напоминают Каппадокию.

Столкновение с Варлаамом Калабрийским возникло на почве его метода защиты православной веры об исхождении Святого Духа.

Свт. Григорий при написании аподектических глав против учения об исхождении Святого Духа и от Сына сделал это с той целью, чтобы обосновать православное учение не на принципах схоластики, а святоотеческого предания и Священного Писания. В своих двух аподектических главах, а также в труде «На надписания Векка» свт. Григорий подчеркивал, что учение об исхождении святого Духа и от Отца и от Сына является ересью, поскольку изменяет принципу единоначалия в Святой Троце, а также и потому, что латиняне, не зная основ святоотческого богословия, вносят серьезную путаницу в понятия. Исхождение, рождение – это ипостасные, собственные свойства Лиц Троичного Бога. И если у святых отцов и встречаются выражения, об исхождении Святого Духа «через» Сына, то в данном случае речь идел не об ипостаном свойстве, а о божественной икономии, домостроительстве во времени, историческом послании Духа по ходатайству Сына. Кроме того, встречающиеся фразы у святых отцов о Духе как Христовом и т.д. необходимо понимать толко как указание не божественное действие, а не на лицо и ипостась Духа.(См. Против Векка) Это еретическое учение латинян и является тем, что ставит Римскую церковь, как еретическую вне Церкви Апостольской, делает ее лжецерковью. (в Защиту священно-безмолвствующих).

Другое столкновение этих двух лиц произошло по причине обвинения Варлаама монахов в ереси мессалианства. Но этим перечень обвинений не завершался. В основу прений легли вопросы о способах богопознания, и возможно ли познание Бога вообще, о природе Фаворского света, о месте внешней учености. В лице свт. Григорий Паламы и Варлаама мы сталкиваемся с представителями двух направлений и лагерей: рационализма и опытного богословия.

Для того чтобы понять каково отношение Православной Церкви к вышеуказанным вопросам, мы должны обратиться к такому труду свт. Григория как «В защиту-священно-безмолвствующих».

Мы остановимся на некоторых наиважнейших положениях этого труда.

• о цели человеческой жизни

• о способах богопознания

Варлаам Калабрийский настаивая на том, что Бог непостижим и непознаваем, считал единственным путем постижения Бога – внешнуюю ученость, упражнение ума в чисто интеллектуальной деятельности. То есть он считал, что человек может отчасти постигать Бога лишь рассудком. И поэтому он считал монахов и их метод богопознания, молитву вздором и прелестью. Свт. Григорий Палама:

1. Доказывает, что внешняя ученость является лишь «природным знанием», а не духовным. И это знание, ученость не противна человеку и похвальна, если знать ее меру. Однако эта ученость не приводит к самому главному – богопознанию. Более того, подчеркивает свт. Григорий часто увлечение внешней ученостью является своего рода сетью дьявола.

«Но лукавый, вечно стремясь лукаво отвлечь нас от добра, ткет чары для наших душ и почти нерасторжимо связывает их путами, желнными для глупцов, внушает видеть в этом знании великую глубину и обширность, как иным кажется богатство или бесславную славу и плотские наслаждния, чтобы потеряв всю жизнь в погоне за ними, мы не смогли прилепиться к очищающей душу науке, начало которой – страх Божий, рождающий непрестанную умиленную молитву к Богу и соблюдение евангельских заповедей, вслед за чем происходит примирение с Богом, когда страх преображается в любовь и мучительность молитвы, превратившись в сладость, взращивает цветок просвещения, от которого словно благоухание, разливающееся на несущего этот цветок, приходит познание Божественных тайн».¹⁵

Какой видит св. Григорий меру в приобретении человеком внешней образованности и занятий ей в жизни?

Прежде всего свт. Григорий не отрицает полезности внешней учености и знаний, цель приобретения которых состоит в «упражнения остроты душевного ока». «Но упорствовать в них», то есть заниматься усердно внешними науками, «до старости дурно», — подчеривает свт. Григорий Палама. «Хорошо, если в меру поупражнявшись, человек направляет старания на величайшие и непреходящие предметы».¹⁶ Или же несколько далее он пишет: «» Собственно говоря такое отношение к внешней учености мы находим и у свт. Григорий Богослова и свт. Василия Великого. Оба получили блестящее образование в Афинской Академии, но пленные божественной любовью, они оставили свою карьеру в миру и ушли в пустыню Понта для обретения подлинной философии, познания Бога. Ств. Григорий Палама шел тем же путем, что и Великие Каппадокицы. «Так вот и изобретения внешней мудрости полезны нам, чтобы пользоваться ими против них самих, повергая как бы его собственным мечем этого Голиафа…Поэтому мы не мешали бы обучаться внешней науке желающим из тех, кто не избрал монашеской жизни, но всю жизнь заниматься ею никоим образом не советуем никому, а ожидать от нее каких-либо точных познаний о божественных предметах и вовсе запрещаем, потому что от нее нельзя научиться ничему надежному о Боге».¹⁷

Далее свт. Григорий Палама переходит к опровержению мнения Варлаама о том, что древние философы достигали познания Бога:

Из Св. писания свт. Григорий доказывает, что внешняя философия и ученость не только часто не приводили к богопознанию, но уводили от него. Ученость превращалась в некую самоцель. Однако это знание по св. апостолу Павлу является «душевным знанием, бесовским». Этот ум не принимает святоотеческого богословия, «преданий, которые мы усвоили от Святых Отцов». Свт. Григорий так характеризут достижения внешней мудрости: «Господь говорит «Насколько небо далеко от земли, настолько мысль Моя далека от мыслей ваших» (Ис. 55,9) Изобретения внешней мудрости полезны нам, чтобы пользоваться ими против самих, повергая как бы его собственным мечом этого Голиафа, возмутившегося и восставшего против нас и «поносящего воинство Бога живого» (1Цар.17,4-36) которое научилось божественному знанию от рыбарей и от неграмотных». Cвятитель Григорий Палама не запрещает заниматься внешними науками тем, кто не избрал монашеской жизни, но предостерегает всех, чтобы не занимались ею всю жизнь, запрещает ожидать от внешней науки каких-либо точных познаний о божественных предметах, потому что от нее нельзя научится ничему надежному о Боге. «Апостол назвал внешнюю науку бессмысленной, -говорит свтю Гриорий, — не в сопоставлении, а потому, что она ищет истин века сего, не зная и не желая знать истинного Бога. Внешняя мудрость противопоставив себя богу стала глупостью. Мудрость мира сего стала безумной, потому что она отступила от назначения человеческой мудрости, забрела в совершенно противоположную сторону, приняв ложь как истину, пытаясь оболгать истину как ложь и восстанавливая тварь на Творца. Вот и теперь ее забота восстановить писания Духа на дух, духовные дела и духовных мужей. Нет, обессмысленная философия внешних мудрецов не служит постижению и возвещению божественной мудрости, да и как ей служить раз через нее мир «не познал Бога» (1Кор.1,21)¹⁸

Свт. Григорйий Палама путь греческих философов называет ложным. И сама внешняя мудрость может послужить человеку в погибель, если «пользоваться умом не во благо, а дурно». И в качестве примера свт. Григорий приводит демона, который обладает умом, и знанием, но пользуясь умом дурно, он порождает зло. Это употребление знания и ума во зло приводит же человека и к отрицанию виновника всякого бытия – Бога.

У языческих греческих философов не было духовного и правильного знания о Боге. Они обладали не Божией мудростью, но земной, естественно-природной, которая испытывала огромное влияние демонов^.

«так вот ум внешних философов тоже дар Божий и ему тоже врождена здравая мудрость, но , извращенный внушениями лукавого, он сделал свою мудрость, придумавшей подобные учения., взорной, лукавой и поистине бузумной».¹⁹

«У язычников ее не было (подлинной мудрости), она была в исследуемом ими творении; изучая всю жизнь его законы, они приходили к какому-то представлению о Боге, поскольку природа и творение дают к тому немалые основания, демоны же с бесовским умыслом не препятствовали тому, — ведь разве их почитали бы богами, если бы в человеческую голову не поникло никакого представления о Боге? — словом, исследуя природу чувственно постигаемых вещей, они пришли к представлению о Боге, но недостойному о Боге и не отвечающему Его блаженной природе, потому что «омрачилось их несмысленное сердце» от злокозненных внушений лукавых демонов».²⁰

Итак, внешняя мудрость, как вложенный в человека дар Божий, человеком был использован не во благо, так как не была достигнута необходимая цель – богопознание «приобретение истины и прославление Создателя».²¹ И причину этого уклонения лежит исключительно в неправильном направлении ма человека, его неправильном выборе. Свт. Григорий не просто отвергает внешнюю ученость как чуждую богопознанию, но указывая на ее важность, говори о необходимости исцеления человеческого ума, мыслительной способности души:

«Во внешней мудрости надо еще сначала убить змия, тот есть приходящую от нее надменность – как это нелегко! ведь какговорится, «философское высокомерие не сродни смирению», -, так или иначе, уничтожить; потом надо отсечь и отбросить как безусловное и крайнее зло главу и хвост змия, то есть явно ложное мнение об уме, Боге и первоначалах и басни о творении…а среднюю часть, то есть рассуждения о природе, ты должен при помощи испытующейй и созерцательной способности души отделить от вредных умствований». То есть после довольно продолжительного труда и огромных усилий, работой над расчищением разума, адсорбирования всех внешних знаний, отделения полезных знаний от неполезных, ложных от истинных, человек оставляет лишь отделенную от зла и гибельного яда внешнюю ученость. И только тогда она перестает быть злом, тогда она становится «орудием для блага».²²

Но сама по себе эта внешняя мудрость не имеет спасительного значения для человека, ибо, как подчеркивает свт. Григорий Палама, человек будучи наследником тления и смерти нуждался в обновлении, которое он получил только во Христе.

«Кроме того философия, служащая внешней мудрости, существовала до пришествия Того, Кто восстановил Собою душу к ее первоначальной красоте; почему же мы не обновились через ту философию до Христа, а нуждались, и мудрецы и все вообще, не в учительстве философии – искусства, преходящего вместе с веком сим, потому и называемого «искусством века сего», — а в Том, Кто снимает грех с мира и дает мудрость истинную и вечную».²³

Но не только внешняя мудрость не приводит человека к истине, ко Христу, не приводит к нему и даже данным Богом пророку Моисею закон, — подчеркивает свт. Григорий. Более того внешняя мудрость, не растворенная богоподобным смиренномудрием, даже и после Христа порождала пагубные и губительные ереси. И сами ереси имели своим началом именно доверие падшему разуму и пристрастие к внешней учености:

«Если рассмотришь внимательно, увидишь, что все или большинство страшных ересей берут начало там же, откуда исходят и наши иконогносты, говорящие, что челове обретает Божий образ через знание и через знание же божественно преобразуется душа».²⁴

Но отделить правильно добро от зла могут немногие, подчеркивает свт. Григорий, а лишь те, которые «отточили чувства своей души для различения добра от зла».²⁵

К познанию Бога и единению с Богом ведет чистота сердца. Ссылаясь на слова свт. Василия Великого в своих «Триадах в защиту священно-безмолвствующих», свт. Григорий напоминает, что «истина, содействующая спасению, живет в чистом сердце совершенного мужа, который безхитростно передает ее ближнему».²⁶

Но как достичь этой сердечной чистоты? Совершенно очевидно, из контекста Евангелия и учения предшествующих свт. Григорию Отцов Церкви этой чистоты можно было достичь только о благодати Божией, при содействии ей самого человека. И как подчеркивет свт. Григорий Палама эта чистота сопряжена с состоянием богоподобного смирения и чужда всякому превозношению и гордости.

И здесь свт. Григорий внимательно останавливается на аскетическом опыте святогорских подвижников, которые строго следовали благодатному преданию Святых Отцов аскетов.

Он подробно разъясняет что такое сердце и почему именно ему отводится такое положение в духовной жизни. Человеку необходимо стать «храмом Духа Святого», усвоить себе вместо

«закона греха», воюющего против нашей души и живущего «в наших удах», похоти и тления, «закон жизни во Христе Иисусе». И если причиной греховности человека является похоть и сопряженная с ней сласть, центром которых является «пуповина живота», где «закон греха имеет свою власть и питает зверя», а через это совершается осквернение прежде всего сердце человека, то центром духовной жизни является сердце. Поэтому этот жизненный центр души человека, седалище ума необходимо очисти ать, а в пуповидной части «утвердить противоборствующий ему закон вооруженного молитвой ума». ²⁷

«Сердце – сокровищница разумной способности души и главное телесное орудие рассуждения. Стараясь в строгом трезвении соблюдать и направлять эту свою способность, что же мы должны делать как не то, чтобы, собрав рассеянный по внешним ощущениям ум, приводить его к внутренему сосредоточию, к сердцу, хранилищу посмыслов?»²⁸ И таким действенным средством для средоточия ума в сердце, хранении его от сторонних и страстных помыслов является молитва, которая совершается умно, то есть возноситься умом к Богу. «Пользуясь молитвой как неким ключом, проникает в тайны, которых не видел глаз, и не слышало ухо, которые не приходили на сердце человеку (Кор. 2,9), потому что, как говорит Павел, они являются достойным только через посредничество Духа».²⁹

При напряженном труде, подвиге, достижении состояния бесстрастия и просвещения от Бога человек от Бога получает возможность созерцать своими глазами благодать Божию в виде Света.

Варлаам высеивал эту традицию молитвы и подвига, считая, как об этом пишет свт. Григорий, что ум должен удерживаться вне сердца. непонимания смысла такого подвига имеет своей причиной, безусловно поверхностное, чисто внеше-фарисейско отношение в пути евангельского преображения человека. Свт. Григорий, порицая Варлаама и его сторонников говорит о пути постижения этого искусства безмолвия и молитвы, пути благодатного восхождения к Богу: «ведь в таких делах учитель не разум, а труд и добытый трудом опыт, который приносит полезный плод, делая пустыми и бесплодными рассуждения всевозможных спорщиков и обличителей».³⁰

4.Томос собора 1341г.

В защиту подвига священного безмолвия свт. Григорий пишет еще один важный труд, который в последствии был подписан епископом Иерисским и Святой Горы, протом Святой Горы и игуменами святогорских обителей. Этот труд является защитой подлинного монашеского делания, защита которого выстраивается на величайших Отцах Церкви. То есть учение о молитве и о Нетварном Божественном Свете, который созерцается делателями молитвы имеет догматический характер. В том, что этот важный догматический документ был написан свт. Григорием на это существуют вполне убедительные доказательства, которые в частности приводит митрополит Иерофей: «Монах Арсений послал свт. Григорию Паламе письмо в котором он просил святого дать ему некоторые разъяснения относительно его учения которое в то время волновало Церковь. В своём письме свт. Григорий пишет, что ответ на его просьбу «нами написан с наших слов». То есть он ссылается на написанный текст. И, вполне естественно, среди этих написанных екстов перечисляется и «Святогорский Томос», о котором он вполне ясно и говорит: «В Святогорском Томосе, который был мной написан два года назад, мы так говорим, слово в слово».³¹ Только из этого отрывка становится очевидным то, что свт. Григорий является составителем этого знаменитого вероисповедного документа.

И далее Преосвященный Иерофей указывает на ориентировочные срои написания этого труда: «Этот документ по всей вероятности был написан в ноябре 1340г и стал важной составляющей Соборе 1341г, который состоялся в Константинополе в пользу воззрений свт. Григория Паламы. Позднее свт. Григорий неоднократно ссылался на положения этого документа».³²

Содержание Святогорского Томоса:

Сам Томос состоит из 7 частей-глав, которые предваряет введение-пролог

• Пролог

Как и весь в целом документ, введение имеет вероисповедный характер, потому что в нем свт. Григорий дает точную характеристику истинного и подлинного богословия. Настоящими богословами являются пророки, которые «имеют духовное зрение» как особый благодатный дар. И этим зрением в Ветхом Завете знали о тайне Святой Троицы, предсказывали о будущем явлении Бога Слова и т.д. И этого дара ведения божественных таин, духовного зрения удостаиваются только те, кто тверглись прмира и привязанности ко всему тленному, живут в послушании у преуспевших в монашеском житии и проводят жизнь в подвиге безмолвию. Но этого дара также удостаиваются за «почтение, веру и любовь» к вышеназванным людям:

Одни посвящены в таинство собственным опытом, — это те, которые ради Евангельской жизни отвергли стяжание денег, человеческую славу и непристойные наслаждения плоти и еще свое отречени закрепил тем, что вошли в послушание к преуспевшим в возрасте Христовом; через провождение времени в беспопечительном молчании и чистой молитве, внимая себе и пребывая в Боге, став выше себя и пребывая в Боге, при помощи таинственного, превышающего ум единения с Ним, они стали причастны таинствам, которые недоступны уму. Другие же – за почтение, веру и любовь к таким людям³³

То есть, как подчеркивает митрополит Иерофей (Влахос) «Эти две категории людей пребывают в рамках православия. То есть либо мы сами должны иметь наш личностный опыт, либо же проявлять доверие к тем, кто его имеют. Именно в этих рамках нам следует видеть условия для православного богословия. Если же мы не будем говорить о них, тогда мы не сможем богословствовать правильно».³⁴

Обозначив в прологе разницу между истинные православного богословия и сделав различие между пророками и размышляющими, далее свт. Григорий в основном касается мнений Варлаама и их разоблачает.

1. Суть их сводится к тому, что кто проотвипоставляет себя Святым отцам – это означает, что он противопоставляет себя учению Церкви и выступает против богооткровенного опыта, который свидетельствует о различении между Божественной сущностью и боготворящей благодатью.

Посему, кто причисляет людей, имеющих эту боготворящую благодать Божию, несозданную, нерожденную, и называет их двоебожниками…, да ведает, что он противится Божиим святым, и если не раскается, извергнет сам себя из удела спасаемых…

При этом, свт. Григорий советует несведущим об этом таинстве жизни и богословия «пусть не небрежет со тщанием учиться у знающих».

2. Во втором пункте свт. Григорий упрекает тех, которые считают, что соединение с Богом обретается лишь простым подражанием и связью с богом без боготворящей благодати. Он доказывает, что боготворящая благодать не ограничена никакой тварной природой, она выне естества, природы тварной всякой добродетели и знания. Обожение человека, или соединение с Богом совершается божественной благодатью, а «всякая добродетель и посильное подражание нас Богу делают стяжавшего их для божественного единения».³⁵

3. В данной части свт. Григорий Палама, ссылаясь на прп. Максима Исповедника, прп. Макария Великого дает разъяснения о месте ума, поскольку варлаам упрекал монахов, что они утверждают, что таковым местом для ума является сердце.

Следует еще раз сказать, что «в Предании Церкви существует вполне ясное различение между умом и рассудком. Км действует в сердце, когда он действует согласно природе, и там ему необходимо находиться. По причине же падения человека ум, вместо того, чтобы находиться в сердце, рассеиватся вокруг и подчиняется тварям. Кроме всего прочего это и составляет падение человека, и это в действительности грех. исихазм же, православная аскетика является тем богословским направлением и стремлением с помощью которого ум отходит от вращения во вне и смешения с рассудком,и возвращается вновь в сердце. Тогда человек обетает способность служить по природе и тем самым он исполняет цель своего существования».³⁶

То есть православное подвижничество возвращает человеку его природу в естественное состояние, оживляет в Боге, исцеляет от греха и смерти.

4. На горе Фавор Господь являет Своим ученикам Себя как Свет. И это не символ и не явление, подобно исчезающему временному призраку, а есть «нетварная, вечная, вневременная, безграничная и невидимый для человеков, первообразная и неизменная красота, слава Бога, слава Христа, слава Духа». И этот Свет, будучи божеством и энергией Бога нетварен и не отделим от Божественной природы и сущности.

5. Он опровергает мнение Варлаама, учившего, что нетварной является только сущность Божия. Опираясь на прп. Максима исповедника свт. Григорий доказывает, что в Боге необходимо различать сущность и энергию. Господь обладает разными энергиями. «Вполне очевидно, -замечает митрополит Иерофей, — что добродетель, благость, святость и бессмертие являются энергиями Бога, которые вечны и нетварны. Существует отличие между нетварной энергией Бога и тварными созданиями. Добродетель нетварна, но однако же добродетельность тварна. Жизнь является нетварной энергией Бога, но однако живущие являются тварными, являются следствиями нетварных энергий».³⁷

1. В этой части свт. Григорий доказывает то, что и тело наше является причастным божественным энергиям и участвует в обожении человека. Поэтому под бесстрастием нужно понимать не «омертвение страстной души чловека, а состояние деятельности, направленной к лучшему, — когда страстная часть целиком отвратилась от злых дел и обратилась к добрым, утратив дурные свойства и обогатившись благими…».

В 1341г. в Константинополе состоялся собор в храме Святой Софии в присутствии императора Адроника III и многочисленного сонма епископов. Прения на соборе проходили открыто.

Какие вопросы были обсуждены на этом соборе?

Прежде всего отметим, что в качестве обвинителя выступил Варлаам Калабрийский и свт. Григорий Палама получил разрешение защищаться.

• учение о природе Фаворского Света, который Варлам считал тварным.

• критика Иисусовой молитвы, которую он считал ересью богомилов, а саму форму молитвы как отрицание Божества Христа.

Составленный на соборе Томос полностью подтвердил учение свт. Григория Паламы православным

Собор в августе 1341г. состоялся по причине утверждений Акиндина, прежде бывшего сподвижника свт. Григорий Паламы, о том, что Свет явленный на горе Фавор :

• учение о том, что Фаворский Сет есть сияние божества, и потому он нетварен ведет к двоебожию

• и что святые приобщаются не божественной энергии, а смой сущности.

Важные догматические положения о Боге:

1. «В Боге (можно различать) три сущие (вещи): сущность, энергию и Троицу Божественных Ипостасей».³⁸ (Триадология, учение о перихорисисе)

Бог есть Тот же Самый в Самом Себе, так как три Божественные ипстаси естественным образом, целокупно, вечно и неисходно, а также несмешенно и неслиянно соотносятся друг с другом, проникая друг в друга, поскольку Они имеют одну энергию.(2. 112, стр. 172-173)

1. Сущность Божия совершенно безымянна, поскольку она полностью непостижима.³⁹
2. Сущность обладает столькими ипостасями, сколько ей приличествует. Бог же Триипостасен.⁴⁰

3. «Единая энергия у (этих) Трех, а тот, у кого энергия является тварной, сам не может быть нетварным. Божественная энергия не есть тварь – нельзя допускать этого ни в коем случае!»

4. Божественная энергия едина у лиц Святой Троицы⁴¹

«Ибо у сродных (существ имеется много) подобного, но каждая ипостась действует сама по себе, так что у каждой есть собственная энергия. Не так обстоит в отношении тех трех Божественных и поклоняемых Ипостасей. Ведь здесь энергия подлинно одна и та же, и едино движение Божественной воли, начинающееся из Первой Причины, (то есть) Отца, проходящее через Сына и являемое во Святом Духе…И мы научены Отцами понимать одну и ту же Божественную энергию как принадлежащую трем поклоняемым лицам, но не мыслить ее в качестве подобной и принадлежащей каждому» (2.112,с. 173)

1. Но божественных энергий множество.⁴²
2. Если Божественые энергии не имеют никакого различия между собой, то тогда способность (Бога)творить не отличается от Его способности предуведовать все⁴³
3. «Энергия, отличающаяся от Божественного естества, есть сущностное, то есть естественное движение».⁴⁴
4. Если сущность не отличается от энергии, тогда рождение и исхождение не будут ничем отличаться от созидания. А Бог Отец созидает (мир) через Сына во Святом Духе⁴⁵
5. Бог – един, будучи по непостижимым по сущности,и постижиымым от Своих созданий по Божественным Его энергиям⁴⁶
6. Это Божие Сияние и обоживающая энергия, которая обоживает тех, кто причастен (ей), есть некоторая божественная благодать.. а не природа Божия.⁴⁷
7. Общая же сила и энергия Триипостасного Божества, различным образом и соразмерно разделяемая между причаствующими, доступна для вмещения в облагодатствованных.⁴⁸
8. Тварью является то, что происходит от (Божественной ) энергии и совершается ею.⁴⁹
9. Так как Божественная сущность и Божественная энергия повсюду присутствуют нераздельно, то Божия энергия доступна и нам, творениям, поскольку, согласно богословам, она нераздельно разделяется.⁵⁰

10. Всякое тварное существо предельно удалено от Божественной природы и является чуждым ей.

11. Но Бог есть естество всех сущих и называется им, поскольку все они причаствуют Ему и благодаря этому причастию обретают существование⁵¹

1. Константинопольские соборы 1347 и 1351гг.

Собор 1347г. в Константинополе. перед эти состоялось низложение патриарха Иоанна Калеки и на патриаршую. кафедру был возведен ученик и дуг свт. Григория Исидор.

Причина созыва собора состояла в том, что свою неприглядную роль играла антипаламисткая партия епископов и политических деятелей. Среди них самое большое значение имеет Никифор Григора, ученый грек. По настоянию императрица Анны Савойской в 1346г. он стал активно выступать против свт. Григория Паламы. На патриарший престол был избран Каллист, митрополит Филадельфиский. Этот собор составил свой соборный томос-определение в который вошли определения свт. Григория Паламы о сущности и энергии Божества . Эти формулы считались обязательным исповедным документом,и должны были быть прочитаны епископами перед их епископской хиротонией. . тем не мнее оппозиция свт. Григорию Паламе и его сторонника не утихла и император Иоанн Кантакузин был вынужден созвать новый собор в 1351г.

Собор 1351г. был созван в трапезной Влахернского дворца, где находились большие фрески с изображением Вселенских соборов.

Об этом соборе так пишет свт. Фолофей Коккин:

Собор этот был многолюдный и многознаменательный, превосходящий далеко предшествовавшие соборы не только численностью и, так сказать качеством архиереев, кои все были одушевлены одинаковою ревностию о Святом Духе о Православной Церкви, так что готовы были , в случае надобности, бороться и воевать до пролития крови, но и тем, что на нем присутствовали также и самые близкие родственники царские, как равно и весь правительствующий синклит; кроме того, много замечательных мужей, как светских, так и особенно выдающихся в церковной иерархии, много монашествующих и отшельников, — я уже не говорю о благочестивых мирянах, собравшихся послушать прения о вере в таком количестве,что обширные царские палаты, где происходил собор, не могли вместить в себе всех стекшихся, — даже и внешний двор оказался тесным».⁵²

О важности решений и определений Константинопольского собора: «соборному акту, составленному и скрепленному собственноручными подписями царя, патриарха и всех бывших на соборе отцов, устами коих глаголал Дух Святой . Этот соборный акт для нашей Церкви есть столп и утверждение Православия, знак победы благочестия над нечестием и оплот богословия непотрясаемый, тщательно огражденный отовсюду доказательствами из Священного Писания и творений святых отцов и постановлениями предшествовавших вселенских соборов».⁵³

О богословии свт. Григория Паламы и о его творениях собор вынес очень важное постановление:

Но если и кто бы то ни было еще в том же когда-либо будет уличен, или – как верящий, или как говорящий или как пишущий против этого епископа Фессалоникского, а точнее против святых богомудрых Отцов и против нашей Церкви, то мы то же саме применительно и к таковому постановляем, и такому же осуждению его подвергаем, будь ли он из числа священнослужителей или из числа мирских. А об этом многократно названном святейшим из митрополитов Фессалоники, ничего не согласного со Свщенным Писанием, как мы установили по рассмотрении не писавшем и не учившем, а напротив, за Божественное учение и за общее наше благочестие и предание, как подобало боровшемся, мы постановляем, что он не только превосходил всех своих противников, борясь против хулителей Христовой Церкви, как уже указано и в предидущих синодальных постановлениях,но и есть надежнейший борец изащитник церкви и благочестия и споспешник таковых» (Συνοδικος Τομος κατα του Βαρλααμ και Ακινδυνο. εν Ιω. Καρμιρη. Δογματικα και Συμβολικα. Μνημεία)

6. Экклезиологические воззрения свт. Григория Паламы и его отноошение к Западной Церкви

Во времена свт. Григория Паламы, как известно, дважды предпринимались попытки со стороны Рима весьти переговоры с Вселенской Патриархией о соединении.

В связи с эти важно заметь, что для свт. Григория Паламы, как строгого последователя святоотеческого предания, аскетический подвиг был строго увязан с хранением чистоты богооткровенной истины.

Митрополит Иерофей делает весьма важные замечания относительно строгости его догматических воззрений:

«Истина отождествляется с Церковью, поэтому те, которые отделяются от Церкви и не принимают Божественное откровение не имеют истины. И те, которые разрывают связь с истиной, отпадают и от Церкви.

Истина дана через Откровение, в Пророках, Апостолах и Отцах. Тем самым существует тождество между опытом как Ветхого так и Нового Заветов. И вполне естественно, что Откровение не сопоставима с философией и рассуждением философов. Необходимо принять эту истину Церкви. истинное благочестие состоит в том, чтобы нисколько не сомневаться в учении богоносных Отцов.

Еретики своими размышлениями искажают богооткровенное слово и это в конечном итоге приводит к отравлению ими Христианства. те, которые отступают от Христа и разрывают с Ним связь в действительности являются неверующими и атеистами. Впрочем атеизм это незнание бога т отсутствие общения с ним. Еретики являются атеистами, потому что не верят в Бога так, как о Нем открыто через Пророков, Апостолов и через Отцов, поэтому они и верят в несуществующего Бога. Тем самым оправдывается вся борьба свт. Григория Паламы».⁵⁴

Теперь мы обратимся к комментариям известного богослова и исследователя свт. Георгия Мантзаридиса, которые касаются экклезиологических воззрений свт. Григория Паламы

Церковь является «новым творением», основанное Христом через Его воплощение и имеющее Его своей Главой. Во Христе соединилось небо и земля и создала единая Церковь, которая имеет и небесный и земной характер, которая включает в себя не только веующих людей, но и благих ангелов. Целью Церкви является обожение ее членов., по этой причине свт. Григорий Палама характеризует Церковь, как «община обоженных».

Устройство Церкви поддерживается посредством общения Бога с человеком посредством нетварной благодати. Благодать Божия связует членов тела Церкви с главой и между собой..

Церковь – это хранительница Истины откровения, она есть «столп и утверждение Истины» (1 Тим. 3, 15). Принадлежность Церкви святитель рассматривает как причастность истине: «принадлежащие Церкви Христовой пребывают в Истине, не пребывающие в истине – не принадлежат Церкви Христовой».⁵⁵ Пребывание в Церкви означает соединение с истиной и приобщение к божественной благодати. Бог хочет, чтобы «мы рожденные благодатью…пребывали неразлучно друг с другом и с Ним Самим…Как язык, будучи членом нашим, не говорит нам, что сладкое есть горькое, и горькое – сладкое…так каждый изнас, призванный Христом, будучи членом всей Церкви, пусть не что иное вещает, как только что сознает отвечающим Истине; если же не так, то он – лжец и враг, но – не член Церкви».⁵⁶ Человек, порывающий с истиной, удаляется от божественной благодати и перестает быть христианином.

Грех против Истины – тяжелее других грехов. Он удаляет человека от Церкви и врачуется только покаянием и обновлением ума. Пребывать в истине должны все христиане. Не исключены из этого правила даже епископы. Они поставлены служить Истине. Если они верны Преданию и действуют в согласии со всей Церковью, то они стоят в Истине. Если же они отклоняются от Православия, то утрачивают не только достоинство своего служения, но само звание христианина…

Такая связь с истиной, хранительницей которой является Церковь, важна не только для отдельных личностей. Призвание содержать истину Христову относится и ко всем Поместным Церквам, составляющую Единую Церковь Христову. Свт. Григорий говорит, что исторически все поместные Церкви пережили моменты отпадения от Истины, и только одна Римская Церковь не возвратилась в Православие, хотя она и самая большая из всех.

«Ибо отпадать от правой исповедания было обычным делом для всех церквей, так как на протяжении многого времени зло находило себе пристанище то тут, то там. А опасть и больше не возвращаться – такое случилось только с церковью латинян, хотя бы она и была величайшей и самой выдающейся из всех патриарших престолов. И с ней – величайшей из церквей – случилось то же, что и с величайшим из животных – слоном, о котором говорят, что он даже во время сна не преклоняется на землю для передышки…а латинян — , я думаю, — одна лишь их гордыня – страсть почти, я вынужден сказать, низлечимая, свойственная, согласно апостолу, одному лишь лукавому, из-за чего он и пребывает во веки неисцельным».⁵⁷

Очень важной для православного человека является та основа и тот принцип, на котором основывается богооткровенное православное богословие. Этот принцип вполне ясно изложен свт. Григорием в его «Исповедании веры»:

Всех тех, которые не исповедуют и не верят в то, что Святой Дух просветил пророков, чтобы они предсказали о том, что Сам господь установил во время Своего пребывания между нами во плоти, тех учение мы отвергаем и осуждаем. Подобным же образом мы осуждаем и тех, которые не принимают того, что проповедовали святые Апостолы и Отцы и их преемники, но последуют их собственным верам и ересям.

Мы приемлем и лобызаем святые и Вселенские соборы…

А также лобызаем и все святые поместные соборы, решения которых утверждены вселенскими соборами. Эти соборы были проведены святым Духом в разные времена и в разных местах и выявили догматы благочестия и евангельское жительство…

Иначе говоря, свт. Григорий следует богодухновенной традиции Церкви, которая имеет внешнее выражение в определениях Вселенских соборов «во всем последуя Святым Отцам». Иного фундамента не существует. Попытки своим рассудком оценивать откровение, его редактировать, подвергать ревизии – это путь падения и отпадения от Церкви. Сначала он происходит на внутреннем уровне, а затем и оформляется внешне в раскол.

«Итак, — подчеркивает профессор Манзаридис, — причастность человека Церкви согласно учению свт. Григорию Паламе, это не некое статическое явление, но динамическая реальность. Она не является результатом тварного дара, который человек получат даром и сохраняет его наверняка и справедливо, но является плодом личного общения с нетварной и боготворящей благодатью. Через крещение, миропомазание и Божественную Евхаристию человек обновляется и поставляется в центр тела Церкви, в то время как привязанность к миру сему отсекает от нее. Опасность отпадения от Церкви существует не только для отдельных членов Церкви, но и для целых церковных обществ. Для них всех единственным путем воссоединения с Церковью является покаяние, то есть отречение от лжи и соединение с Духом истины»⁵⁸.

О значении богословия свт. Григория Паламы о различении между сущностью и энергий и о нетварности божественной энергии:

«Подобно богоносным светилам Церкви эпохи Вселенских соборов Григорий Палма сформулировав и защитив православное учение о несозданном Свете, Божиих энергиях и обожении человека предотвратил превращение Церкви из общества обожения в религиозную организацию, а пастырское делание обожения сохранил от замещения пастырским деланием морального совершенствования с помощью тварной благодати». (архим. Георгий (Капсанис), игумен монастыря прп. Григория)

И. С. 2011г.

1Ин 14, 16

2Ин 12, 26

3Ин 10, 30

4стр. 3-4

5И. И. Соколов. О византинизме в церкновно-историческом отношении. Спб. 2003, с.12

6свт. Филофей, патриарх Константинопольский. Житие святителя Григория Паламы. СТСЛ. 2004, с. 8

7Ὁ Ἅγιος Γρηγόριος ὁ Παλαμᾶς ὡς ἁγιορείτης. Ἱερά Μονή Γενέθλίου τῆς Θεοτόκου (Πελαγίας). 1992, σελ. 304-395

8PG 95,1245

9Прп. Иоанн Лествичник. Лествица, слово 26, 2

10 Ὁ Ἅγιος Γρηγόριος ὁ Παλαμᾶς ὡς ἁγιορείτης. Ἱερά Μονή Γενέθλίου τῆς Θεοτόκου (Πελαγίας). 1992, σελ. 61-62

11Там же.

12Свт. Филофей. Житие, с. 44-45

13 Там же, с. 44

14Житие, с. 86

15Триады, 1, 1, 7, с. 14

16Там же, с. 13

17Там же, 1.1, 12, с. 21

18Там же, с. 23

19Там же 1. 1, 19, с. 31

20Там же, 1.1, 18, с. 30

21Там же, 1.1, 20, с. 32

22Там же 1. 1, 21, стр. 33-34

23Там же, 1. 1, 22, с. 35

24Там же, 1. 1, 20, с. 32

25Там же

26Там же 1. 1, с. 36

27Там же. Триада 1. 2, 8, с. 49

28Там же Триада 1.2,3, стр. 43-44

29Там же, с. 12

30Там же.1. 2, 8, с. 49

31ЕПЕ τομ. 4ος, σελ. 48

32 Ὁ Ἅγιος Γρηγόριος ὁ Παλαμᾶς ὡς ἁγιορείτης. Ἱερά Μονή Γενέθλίου τῆς Θεοτόκου (Πελαγίας). 1992, σελ.

33Святогорский Томос, Пролог

34 Μηροπολίτου Ναυπάκτου καί Ἁγίου Βλασίου Ἱεροφέου. Ὁ Ἅγιος Γρηγόριος ὁ Παλαμᾶς ὡς ἁγιορείτης. Ἱερά Μονή Γενέθλίου τῆς Θεοτόκου (Πελαγίας). Ἐκδόσεις Β 1996. σελ. 374-375

35Святогорский Томос

36Μηροπολίτου Ναυπάκτου καί Ἁγίου Βλασίου Ἱεροφέου. Ὁ Ἅγιος Γρηγόριος ὁ Παλαμᾶς ὡς ἁγιορείτης. Ἱερά Μονή Γενέθλίου τῆς Θεοτόκου (Πελαγίας). Ἐκδόσεις Β 1996. σελ. 316

37Там же,с.312

38Сто пятьдесят глав, ч.2, 75, с. 133

392. 144, с. 207

402. 109

41Там же 2. 90, с. 152

42Там же

432. 101

44Там же, 2. 73, с. 132

45Там же 2. 97, с. 160

462. 81, с. 142

47 2. 156, с. 156

482. 110, с. 170

49Там же

50Там же 2. 74, с. 133

512. 78, стр. 136-137

52Свт. Филофей, патриарх Константинопольский. Житие святителя Григория паламы СТСЛ. 2004, стр. 157-158

53Там же, стр. 159-160

54Ὁ Ἄγιος Γρηγόριος ὁ Παλαμᾶς ὡς ἁγιορείτης. Ἱερά Μονή Γενέθλίου τῆς Θεοτόκου (Πελαγίας). Ἐκδόσεις Β 1996. σελ. 374-375

55Опровержение патриарха Игнатия

56Беседа 54

57Συγράμματα. τομ. 3

58Γεωργίου Μαντζαρίδου. Παλαμηκά, σ. 123