Палама.ру

подготавливаемый «Великий Собор», трое святых, которые спасли подлинность церковной традиции, Униатский Запад и неинертность святоотеческой традиции

«ΑΝΤΙΔΥΤΙΚΟΙ» ΠΑΤΕΡΕΣ, ΕΥΕΡΓΕΤΑΙ ΤΗΣ ΕΥΡΩΠΗΣ

Ἡ ἑτοιμαζομένη «Μεγάλη Σύνοδος», οἱ τρεῖς Ἅγιοι, οἱ ὁποῖοι ἔσωσαν τήν πιστότητα τῆς Ἐκκλησιαστικῆς Παραδόσεως, ἡ Οὐνιτίζουσα Δύσις καί ἡ μή ἀδρανοποίησις τῆς Πατερικῆς Παραδόσεως

Τοῦ Πρωτοπρεσβυτέρου Γεωργίου Δ. Μεταλληνοῦ

Для того, чтобы иметь более точные и ясные представления о том, какие существуют отношения и духовных связи между Востоком и Западом в области богословия, в которой напряженность и противоречия часто достигают самого крайнего предела, необходимо иметь, если не самые верные и надежные, то во всяком случае достаточно ясные об этом сведения и доказательства. В особенности это относится к тем случаям, когда об этих связях говорят лица, получившие характеристику антизападников и которые даже и сегодня подвергаются чрезмерной критике, порой даже с весьма сильной, со стороны западной или подверженной сильному влиянию Запада историографии. Этими лицами являются, как правило, свт. Фотий Великий (+891), свт. Григорий Палама (+ 1357) и свт. Марк Евгеник (+ 1444), которые по историческим обстоятельствам времени жили в период постепенного отхождения друг от друга Восточного от Западного христианства, то есть в столетия после окончательного установления господства франко-германского элемента на Западе.¹

1. Настрой против Запада, антизападничество Восточных (православных, ромеев) не было необоснованным, и вовсе не представляло простую ненависть. Восточные отцы Церкви основывались на очень хорошем знании Запада и на неизменном отношении к нему Востока.

Впрочем, подпадение Западной Европы под власть и влияние франков и превращение ее во франкское государство было непосредственно связано с отвращением к Православию и сильным проявлением антиэллинизма, поскольку эллинизм (graecitas) был главным образом носителем и выразителем Православия. Теперь уже известны те меры, которые принимались королевской династией Карломангов, величайших клеветников в отношении греческого Православия, ради поношения и хулы Православного Востока на Западе, когда они не смогли достичь окончательного успеха в создании единой Европы под своим скипетром. Антизападничество Востока было в основном использовано в качестве самообороны и самозащиты. И оно имело, прежде всего, духовные основания. Признание духовной отчужденности христианской традиции Запада и превращение богословия в метафизическое богословствование (схоластика), а христианства в религиозную идеологию. Однако это для тех, кто следует святоотеческому преданию Востока, означало окончательное искажение и извращение христианства и превращение его в антихристианство и «идолопоклонничество», с учётом в особенности того, что западное богословие (схоластическое) приняло идею о существовании в Боге «архетипов» и предопределения (вспомним теорию Ансельма Кентерберийского об «удовлетворении божественному правосудию»). Однако так Запад дошел до служения Богу, который не существует, приписывая ему такие свойства, которых у Него нет. Западное богословствование, основанное на античной философии и учении бл. Августина, создаст и одобрит теории «analogia entis» и «analogia fide» применительно к отношениям между Богом и миром. Внедрение собственных идей и взглядов на Бога привело к обоготворению создаваемых человеческих размышлений, «создающих» не существующего Бога, отличного от «Бога отцов наших». Кроме того, отрицание различия между сущностью и энергией в Боге привело к отрицанию приоритета личности. К ним пусть они еще добавят отличия западного христианства в отношении системы соборности, догматы о папе (экклезиологическое признание некой абсолютной власти-аполитархии), и главным образом Filioque (искажающего учение о Святой Троице – триадологию).²

1. Однако антизападные взгляды Востока и отрицательное отношение его к Западу имели и социально-политические причины. Подчинение Западной Церкви франко-германскому феодализму, при и глубоком подчинении и захвате франками патриархии Древнего Рима (процесс, который длился вплоть до 1046г.)

Такое развитие событий первым ощутил и осознал свт. Фотий Великий, осознавая роль борьбы, которую вел папа Николай I³ как первый реальный друг франков (пропресвитер. Иоанна Романидис)⁴ и в точности оценили и осознали свт. Григорий Палама и свт. Марк Евгеник, но уже конечно же после падения Константинополя в 1204г. и соответственно после Ферраро-Флорентийского собора (1438-9). Следовательно сознание Восточных с совершенной уверенностью можно сказать ассоциировало себя с Православием, которое было для Восточных римлян и национальным признаком, и не подвергалось такой опасности со стороны Оттоманкой империи, сколько со стороны западных «лжедрузей», нечто того, что будет в 18 столетии завизировано святым Косьмой Этолийским.[⁵5].

Но это теперь совершенно очевидным становится то, что Восточные не делают различия между латинянами и римлянами, или греками, но между тевтонофранками и римлянами восточными и западными⁶[6].
Поэтому вставку в Символ веры, сделанную Карлом Великим (809г.) осудили все, и грекоговорящие и латиноговорящие римляне пяти римских (православных) патриархий (Ветхого и Нового Рима, Александрии, Антиохии и Иерусалиме).⁷ [7].

Святые Отцы богословы Востока вели борьбу за единство Восточных и Западных римлян, византийцев. Исторически абсолютно оправданной является позиция о. Иоанна Романидиса, что «никогда не было раскола между римлянами Востока и Запада, но между франками и римлянами с 9 века. Раскол «был перенесен лишь географически в Древний Рим, когда франки удалили римлян с папского престола и посадили на него тевтонофранков (германцев), латинофранков и итало-лонгобардо-франков, которые в конечном итоге овладели и владеют престолом Рима и по сей день.⁸ [8].

2. Эти три великих Отца дают нам возможность иметь правильное представление о произошедшем отчуждении западноевропейского мира. Свт. Фотий Великий, как показывает и его труд «Слово от Святом Духе тайноводственное» (Λόγος περὶ τῆς τοῦ Ἁγίου Πνεύματος μυσταγωγίας)[⁹9], вынес осуждение прибавлению в Символ веры Filioque и уже состоявшемуся отчуждению Запада в области богословия и в целом церковного богословия и делания-практики. Свт. Фотий почувствовал, что вставка в Символ веры было делом франков. Ведь это произошло при вмешательстве Карла Великого в Аахене на соборе 809г. Поэтому, щадя римлян «византийцев» Запада, он не касается имени франков. Нечто подобное произойдет и на Соборе 879г., VIII Вселенском соборе Православной Церкви, который осудил Filioque и всех предпринимающих попытки вносить добавления в священный Символ. Но если свт. Фотий был первым, кто распознал отчуждение «христианского» Запада, то свт. Григорий Палама, вероятно, был тем, кто очень ясно понял, что в нововведениях западных церквй мы имеет не просто некую новую «ересь» в христианстве, но коренное изменение христианской веры.

Прошедшие века дали печальный и трагически опыт, который подтвердил замечания свт. Григория. Достоевский, например, обладая вполне четким представлением об искажениях Запада в области веры, естественным образом приходит к выводу, что «римский католицизм это уже не христианство: католицизм Рима, — замечает писатель, — хуже, чем атеизм (…). Атеизм проповедует только о том, чего нет, а католицизм идет еще дальше: он проповедует искаженного Христа, Христа противоположного Христу. Проповедует Антихриста.¹⁰

Святитель Марк Эфесский, наконец, сорвал законное признание и, следовательно, прнятие западных искажений на созванном так называемом вселенском соборе в Ферраре-Флоренции (1438-39). Кроме того, он показал, что исихастская традиция, сердце Православия, как подлинное христианство, не была прервана в 14 столетии, но была продолжена, связывая православия его эпохи с христианской древностью. «Род римлян» (православных) прочно удерживался в себе и в последующие столетия и был спаянным, поэтому он не утратит сознание своего коренного отличия от Запада. Его выдающимися выразителями явились патриарх Иерусалимский Досифей († 1707), святой Косма Этолийский († 1779) и отцы Колливады¹¹. Если Церковь Христова спасла свою истину, то в основном благодаря этим трем отцам (свт. Фотий Великий, св. Григорий Палама и свт. Марк Евгеник). Это те, которые в ходе борьбы защищали сохранение пророческого, апостольского и святоотеческого наследия, спасая Церковь как «Духовную лечебницу» и ее богословие, как плод святоотеческого опыта во Святом Духе и неложного пути к обожению.

3. Весьма сильную критику этими нашими Святыми Отцами Запада не следует воспринимать как проявление враждебности, недоброжелательности или всецелого его отрицания, но как сопротивление стремлениям распространять изменения, то есть духовную социально-общественную болезнь и на Востоке.
Свт. Фотий Великий отверг догматико-канонические нововведения Запада ради того, чтобы спасти единство Церкви как Тела Господня¹². И церковное единство, основывается на Христе как открытая Всеистина. Единство, учреждаемое на ереси, или на какой бы то ни было ереси не может существовать. Поэтому наша литургическая практика связывает «единство веры» с «общением во Святом Духе». Причастность истине в благодати Божией является основой единства в вере, т.е. верность «однажды переданной святым вере» (Иуд. 3).

Св. Григорий Палама дал отпор опасности, которая исходила от схоластики и философствования в экклезиологическом богословии для того, чтобы спасти подлинность и истинность церковности и возможность для спасения, которое западник Варлаам перенес с благодати Божией на человеческое знание-гносис. ¹³. В данном случае речь идет не об отрицании Запада в целом и западного христианства, но о стремлении из любви вновь обратить и вернуть их к преданной вере христианства Святых.

То же можно утверждать и в отношении свт. Марка Ефесского. Благодатью Божией он сохранил эту веру в один из самых критических периодов встречи Востока и Запада. Он не был ненавистник Запада, антизападником, ни настроен против соединения. Но он видел соединение как встречу в апостольском предании, а не как подчинение папизму и изменениям в вере.  Это видно из дискуссий, которые велись во время Собора с подлинными носителями и выразителями западного духа¹⁴. Его обращение к папской стороне очень показателен: «Не допустите, чтобы мы ушли без плода и без успеха!».¹⁵ Три Святителя, отвергая таким образом искажения Запада, благотворно повлияли на него, предполагая, что он находится в болезненном состоянии, и предлагают ему принять соответствующее лечение. Три наших Святителя, как сохранившие верность церковной традиции, как последующего существования во Христе, вместе с тем стали носителями святоотеческой традиции и путеводителями к ней. Их влияние на Европу не может быть не оценено по достоинству. Они не только сохранили принципы богословствования в рамках терапевтическо-аскетического опыта, но и подлинные критерии понимания и восприятия Вселенских соборов ¹⁶. Вне Церкви как терапевтической и аскетической системы, которая выражается в схеме: очищение-просвещение-обожение, соборы в Церкви и, конечно же, вселенские соборы утрачивают свой подлинный и истинный смысл, принимая форму философского или юридического характера совещания ради достижения внутриисторических интересов. Отвергая западные отличия, они в то же время отвергли a priori и все последующее европейское культурное развитие, которое в Европе Карла Великого и Карломангов породило искажение апостольства и святоотеческого принципа. Поэтому они и не могут считаться «отцами» и «предшественниками» современной Европы, которой, конечно, с помощью критики должны противодействовать все, кто идет по стопам традиции Трех Святителей, отвергая всякого рода униатские и прозападные тенденции и, таким образом, ослабляя святоотеческую традицию или же проявляя к ней безразличие и инертностб. В данном случае мы сталкиваемся с проблематикой планируемого и подготавливаемого «Великого Собора». Если каким-то образом он остается вне принципов, выработанных этими Тремя Святителями и не принимает их позиции в отношении Запада, признавая Запад таким какой он есть, то он будет ни чем иным как печальным повторением лжесобора во Флоренции. Наша богословская проблематика в отношении диалога о соединении церквей не может быть иной по причине необходимости оценки и тщательной проверки того, принял ли Запад благотворную и из любви к нему критику этих Трех Святых Отцов и образумился ли он этой критикой.

Источник: Ὀρθόδοξος Τύπος, 28 Ἰανουαρίου, ἀριθμ. 1864, σελ. 1, 7

© иеромонах Сергий Троицкий, перевод, 2011г.

© «Православный Апологет» 2011г.

При использовании статьи, частичном или полном, цитации, необходимо указывать на имя переводчика и на сайт palama.ru и apologet.ru

1По этому вопросу см. труды. James C. Russel, The Germanization of Early Medieval Christianity (A sociohistorical Approach to Religious Transformation), New York-Oxford 1994 (πλούσια βιβλιογραφία). π. Ἰω. Σ. Ρωμανίδου, Ρωμηοσύνη-Ρωμανία-Ρούμελη, Θεσσαλονίκη και Τοῦ ἰδίου, Ρωμαῖοι ἤ Ρωμηοί Πατέρες τῆς Ἐκκλησίας
2. См. π. Γ. Δ. Μεταλληνοῦ, Τουρκοκρατία. Οἱ Ἕλληνες στήν Ὀθωμανική Αὐτοκρατορία, Ἀθήνα 19984, σ. 86 ἐ.ἑ.
3. Βλ. τήν ἀλληλογραφία τοῦ Μ. Φωτίου μαζί του (PG 102, 585 ἐ. ἑ.).

4 π. Σ. Ρωμανίδου,Δογματική και Συμβολική Θεολογία τῆς Ὀρθοδόξου Καθολικῆς Ἐκκλησίας, τόμ. Α´, Θεσσαλονίκη 1973, σ.35
5π. Γ. Δ. Μεταλληνοῦ, Τουρκοκρατία, ὅπ. π., σ.87
6π. Ἰω. Σ. Ρωμανίδου, Ρωμαῖοι…, σ.66

7Там же

8Там же, σελ. 67.

9 PG. t.102, 263-391.
10 Ф. М. Достоевский. Бесы.

11См. π. Γ. Μεταλληνοῦ, Ἡσυχαστές καί Ζηλωτές. Πνευματική ἀκμή καί κοινωνική κρίση στόν Βυζαντινό 14ο αἰώνα, στόν τόμο τοῦ ἰδίου, Ἑλληνισμός μαχόμενος, Ἀθήνα 1995, σ. 13-41 (ἐδῶ: 34 ἐ.ἑ.).

12 Проблема продолжения традиции как способности и возможности ко спасению ставят как правило Святые отцы, как, наприме, свт. Фотий Великий (ΡG. 102, 389 Α): «Σὺ δὲ οὔπω βούλει συνιδεῖν, εἰς οἵους σὲ κρημνοὺς καὶ βάραθρα ψυχικῆς διαφθορᾶς ἐναπορρίπτει καὶ κατορύττει τό μὴ βούλεσθαί σε Χριστῷ μηδὲ τοῖς αὐτοῦ μαθηταῖς πείθεσθαι, μηδὲ ταῖς οἰκουμενικαῖς ἕπεσθαι συνόδοις, μηδὲ πρὸς τὰς λογικάς ἑφόδους, καὶ αὐτάς διὰ τῶν ἱερῶν προϊούσας λογίων μηδαμῶς τὸν νοῦν ἐπιστρέφειν, ἀλλὰ κατηγορεῖς μὲν τοῦ κοινοῦ Δεσπότου, καταψεύδῃ δὲ τοῦ γενναίου Παύλου, κατεξανίστασαι δὲ τῶν οἰκουμενικῶν καὶ ἁγίων συνόδων, διασύρεις δὲ Πατέρας καὶ τοὺς σοὺς ἀρχιερεῖς καὶ πατέρας ὡς ἀληθῶς Πατέρων τῆς διανοίας ἐξοστρακίζων ἐς κόρακας ἀποπέμπεις καὶ πρὸς τὰς λογικάς κωφεύεις θεωρίας καὶ πάντα σοὶ κατεπόθη τὰ σωτήρια εἰς τὸ τῆς ἐπισφαλοῦς προλήψεως πόθος…». И свт. марк Ефесский: «Πρῶτον μὲν ἐστιν ἀναγκαιοτάτη ἡ εἰρήνη (…) καὶ ἡ ἀγάπη・ δεύτερον δὲ ὅτι παρέβλεψεν ἡ Ρωμαϊκὴ Ἐκκλησία τὴν ἀγάπην καὶ διελύθη ἡ εἰρήνη・ τρίτον ὅτι ἀνακαλουμένη νῦν ἡ Ρωμαϊκὴ Ἐκκλησία τὴν τότε καταλειφθεῖσαν ἀγάπην, ἐσπούδασεν ἵνα ἔλθωμεν ἐνταῦθα καὶ ἐξετάσωμεν τὰς μεταξὺ ἡμῶν διαφοράς・ τέταρτον, ὅτι ἀδύνατόν ἐστιν ἀνακαλέσασθαι τὴν εἰρήνην, ἐάν μὴ λυθῇ τὸ τοῦ σχίσματος αἴτιον καὶ πέμπτον, ἵνα καὶ οἱ ὅροι τῶν Οἰκουμενικῶν Συνόδων ἀναγνωσθῶσιν, ὡς ἄν φανῶμεν καὶ ἡμεῖς σύμφωνοι τοῖς ἐν ἐκείναις πατράσι καὶ ἡ παροῦσα σύνοδος ἐκείναις, ἀκόλουθος». (Νικ. Π. Βασιλειάδη, Μᾶρκος ὁ Εὐγενικὸς καὶ ἡ Ἕνωσις τῶν Ἐκκλησιῶν, Ἀθῆναι 1972, σ. 85-86)

13 См. π. Γ. Δ. Μεταλληνοῦ, Ἡσυχαστές καί Ζηλωτές, ὅπ. π.
14См. V. Laurent, Les Memoires du grand Ecclesiarque de l’ Eglise de Constantinople SYLVESTRE SYROPOULOS sur le concile de Florence (1438-

1439), Paris 1971. Πρβλ. Νικ. Βασιλειάδη, ὅπ. π. Мемуары Сильвестра Сиропулоса изданы на русский язык.

15И далее он продолжает: «По Христе молим, яко Богу моляще нами; не постыдите посланников, не сведите на нет труды…не допустите общему врагу и супостату смеяться над нами…не сотворите Бога и Духа Его Святого оскорбиться. Взволнована каждая душа и каждый слух, ожидая вашего решения. если пожелаете снизойти к миру и изъять то, что вносит соблазн».

16 См. π. Ἰω. Σ. Ρωμανίδου, Church Synods and Civilisation, Θεολογία, τ. 63,